Публикации
Представленная книга развивает идеи доклада «Двенадцать решений для нового образования» (НИУ ВШЭ, ЦСР, 2018). В ней предлагаются развернутая «академическая» постановка проблемы, а также попытка ее решения с опорой на богатый теоретический и эмпирический материал. Важная особенность настоящей работы — ее «прикладная» составляющая. Стремясь представить ориентиры для долгосрочной стратегии развития образования как двигателя социальноэкономического прогресса России (глава 2), авторы в то же время уделяют повышенное внимание более «техническому» вопросу: конкретным предложениям по доработке планов модернизации системы образования в рамках национальных проектов (глава 3). В силу своей комплексности, сочетания теоретического и прикладного элементов, а также длинного горизонта планирования, книга не имеет аналогов в России. Она будет полезна всем, кого интересует перспектива российского образования.
В статье рассматривается эффект концентрации студе нтов в системе высшего образования регионов Российской Федерации и методические подходы к его оценке. Вопросы доступности и неравенства в высшем образовании все чаше ставятся на повестку рядом исследователей. Исторически сложилось, что университета расположены в крупных городах, новые университеты также следуют данному примеру, тем самым усиливая эффект концентрации. Политика Минобрнауки и Рособрнадзора, направленная на борьбу с низкокачественными программами и вузами привела к усилению концентрации вузов в крупных городах. Этот факт подтверждают рассчитанные индексы Тейла, Херфиндаля — Хиршмана и коэффициент вариации. Таким образом, можно говорить о формировании университетских оазисов и пустынь. Согласно нашему исследованию более половины территории Российской Федерации составляет образовательную (университетскую) пустыню.
В работе анализируются факторы эффективности российских университетов с использованием данных Мониторинга эффективности деятельности образовательных организаций высшего образования за 2017 г. Особое внимание в работе уделяется детерминантам эффективности, которые соотносятся с факторами государственной политики в сфере высшего образования. Объясняя вариацию полученных оценок, мы впервые применяем на российских данных один из современных подходов для анализа факторов эффективности: двухшаговую процедуру Data Envelopment Analysis (DEA) с применением бутстрэпа. Высокая неоднородность российских университетов с точки зрения их целей и задач контролируется с помощью разных спецификаций модели DEA: с фокусом на образовательный потенциал вузов и на результативность их научно-учебной деятельности. Результаты показывают, что влияние рассмотренных факторов эффективности на «неэффективные» университеты выше, чем на «эффективные». Учебные заведения, находящиеся в ведении Министерства науки и высшего образования РФ и региональных органов власти, являются более «эффективными». В данном случае референтной группой выступают вузы, подведомственные федеральным органам исполнительной власти (за исключением Минобрнауки РФ): Министерству сельского хозяйства, Министерству здравоохранения, Министерству культуры, Министерству спорта и др. Среди рассмотренных детерминант подведомственность Минобрнауки имеет самую сильную связь с уровнем эффективности вузов, в то время как подведомственность региональным органам власти – самый слабый эффект. Показатель общей площади помещений университета оказывает положительное и статистически значимое влияние на его уровень эффективности. В то время как между статусом автономного учреждения и уровнем эффективности не было обнаружено статистически значимой связи
В книге обсуждаются современные представления о роли цифровых технологий, которые преобразуют окружающую нас техносферу и ведут к цифровой трансформации образования; о трудностях и перспективах нового этапа развития образования. Рассматриваются изменения в области цифровых технологий и образовательного процесса, которые станут доминантами развития сферы образования в ближайшем десятилетии. Поднимаемые вопросы относятся ко всем уровням образования, однако основной акцент сделан на школьном образовании. Предлагаемые в книге меры позволяют в развивающейся цифровой образовательной среде перейти от традиционной (классно-урочной) к персонализированной, ориентированной на результат (персонализировано-результативной) организации образовательного процесса (ПРО), которая помогает на новом уровне решать проблемы повышения качества обучения и воспитания. Переход к ПРО рассматривается как одно из основных направлений цифровой трансформации образования. В работе сформулированы предложения по стратегии развития работ в этой области. В приложении приведен обзор ряда зарубежных государственных программ и проектов в области цифровой трансформации школьного образования. Издание адресовано руководителям всех уровней, педагогам различных учебных заведений, учащимся, их родителям, всем гражданам, чьи мысли и дела опропределяют будущее отечественной системы образования.
Использования цифровых следов является мощным драйвером исследований новой формации. Пока использование этих данных сильно ограничено и публикаций на данную тему не так много. В данной работе авторами делается попытка использования данных цифровых следов и геоинформационных систем для анализа и интерпретации образовательной миграции в регионах России.
Human capital is produced primarily by the education system. Today it is the most important factor in the development of economy and society. By investing in human capital, economic growth rates above the average world-level can be achieved, which is necessary in order to strengthen Russia’s positions in the context of increasing global competition. The report proposes 12 projects, aiming not only for the development of education, but for making a decisive contribution to the “breakthrough” of the country in economic, social and technological development by activating the creative potential of the Russian population as a whole and self-realization of each individual. The ultimate result of all the proposed 12 solutions will be a steady increase in the quality of life of the Russian people.
Despite the differences in political, social, economic, and cultural histories, Brazil, Russia, India, and China share the common characteristics. The BRIC countries are very large in terms of population, territory, and economy. Each country has great economic and political influence in the regions, as well as dominance in education sphere (Altbach et al. 2013). They are emerging markets as their economies have been rapidly growing for the last decades while remaining lower middle income or upper middle income countries (World Bank 2016). The experience of these countries is critical for understanding the higher education system dynamics in large countries with limited resources.
Higher Education in Federal Countries: A Comparative Study is a unique study of higher education in nine federal countries—the United States, Canada, Australia, Germany, Mexico, Brazil, Russia, China and India. In this book, leading international scholars discuss the role of federalism and how it shapes higher education in major nation-state actors on the world stage. The editors develop an overarching comparative analysis of the dynamics of central and regional power in higher education, and the national case studies explain how each federal and federal-like higher education system has evolved and how it functions in what are highly varied contexts.
The book makes a major contribution to higher education studies and defines a new field of comparative analysis. It also provides important insights into comparative governance and the study of federalism and federal arrangements, with their particular historical, political, legal and economic dimensions.
Russia (Russian Federation) has the largest territory in the world and extends over 11 time zones. As a federal state, Russia has 85 regions. Over 146 million people (FSSS 2016) are unevenly distributed throughout the country. About 77% of the population lives in the more urbanized European part of the country, whereas the Asian part of the country occupies more than 76% of the total area. The youth population is declining. Although there are around 180 different ethnic groups in Russia, most of the populations (78%) are ethnic Russians (Statdata 2017).
The Russian economy is based heavily on natural resources. As of 2015, it was the 13th largest economy in the world by nominal GDP (World Bank 2017a) and the sixth largest by purchasing power parity (World Bank 2017b).
The Constitution of the Russian Federation guarantees the right to free higher education on a competitive basis for those obtaining it for the first time. General and vocational education is free and available to all.
The social and economic landscape has been rapidly changing in Russia during the last quarter of a century. After the collapse of the USSR in 1991, Russia experienced many changes, including: • The movement to an electoral democracy and a market economy • The rejection of a planned human resources policy relating to the main economic sectors • The decline or elimination of a number of key industries (OECD 2007)
