На велосипеде вдоль Берлинской стены и под Дубной у костра

Аналитик лаборатории «Развитие университетов» и студент 3 курса факультета политологии Савва Дудин знает, куда надо бежать от московской жары и летней прокрастинации – на Летние образовательные школы. Этим летом Cавва посетил две –  Летнюю школу в Берлине «Города как центры производства знания»  и  Летнюю школу по урбанистике журнала «Русский репортёр» . Зачем политологу урбанистика и что происходит со знанием в крупных городах, читайте ниже.

Аналитик лаборатории «Развитие университетов» и студент 3 курса факультета политологии Савва Дудин знает, куда надо бежать от московской жары и летней прокрастинации – на Летние образовательные школы. Этим летом он успел посетить две  – Летнюю школу в Берлине «Города как центры производства знания» и Летнюю школу по урбанистике журнала «Русский репортёр». Зачем политологу урбанистика и что происходит со знанием в крупных городах, читайте ниже.

Берлин, Германия.

- Почему ты выбрал именно урбанистику?

- Только начиная заниматься образованием, я узнал об очень интересной модели компетенций. Есть модель Т-компетенций, когда у человека база, и он растёт как профессионал только в одной, узкой специальности. Модель W-компетенций – это когда человек имеет базовый уровень, но при этом он развивается профессионально в нескольких областях, наиболее релевантных для конъюнктуры рынка. Я учусь на факультете политологии во ВШЭ и занимаюсь образованием.  В какой-то момент мне потребовалось что-то на стыке этих дисциплин. К тому же тема нашей лабораторной экспедиции в Томск была «Студенчество и город». Мне захотелось узнать, как тема «Университет и город» раскрывается с точки зрения урбанистики, пространства города. Я решил поискать все варианты Летних школ об урбанистике и нашёл несколько вариантов: Летняя школа в Маастрихте (туда поехали другие сотрудники лаборатории), Летняя школа в Гарварде и Школа в Берлинском университете имени Гумбольдта. Мне давно была интересна немецкая система образования, поэтому я выбирал между Маастрихтом и Гумбольтом. В Маастрихте фокус школы был больше направлен на студенчество как драйвер изменений. В Гумбольдте образование рассматривалось с точки зрения города. Моя школа называлась «Города как производители знаний». Она раскрывала идею даже не в отношении университета и города, сколько города как пространства знаний, воспроизводства, распространения и применения. Школа проходила с 24 июня по 14 июля. Начало школы попало на сессию, я заранее сдал 7 предметов и уехал туда на три недели.

- Долго для Летней школы – три недели.

- Это очень нестандартная Летняя школа для меня. Раньше я бывал на однонедельных и двухнедельных школах. Три недели – это полное погружение в жизнь города. Мы даже пытались проводить case studies, какие-то исследования процессов производства знания в городе, knowledge moments. Рамки школы предполагали несколько объектов исследования на выбор: можно было исследовать процесс или место, или цели людей. Я взял Берлинскую стену. Вначале я объехал её всю на велосипеде. Потом просто смотрел, кто приходит туда, что там люди делают, чем занимаются. Мы иногда брали интервью у людей, иногда просто сидели на одном месте и наблюдали.

- А как был организован сам учебный процесс?

- Нас было всего 18 человек. Школа была очень интернациональная, но больше всего было русских и китайцев – по 5 человек, остальные были из ЮАР, США, Намибии, Сингапура, Японии. Так получилось, что мы не делились на группы, мы сидели в одной аудитории. Все занятия были построены на дискуссии по нашим исследованиям и обсуждении текстов. Нам выдали большой список чтения, который мы к каждому занятию читали и обсуждали. Каждому нужно было подготовить ответ и сделать презентацию, а также поучаствовать в исследовательском проекте. Обсуждения были три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу, обсуждение длилось 4 часа. Это не так много, как кажется на первый взгляд.

- Тебе понравился такой способ обучения?

- Я бы сказал, что это было даже не обучение, это были какие-то заданные вопросы самому себе. Школа была рассказом мне о немного другой перспективе, с которой можно смотреть на область образования. Для меня важно было то, что я смотрел и как коммуницировал с людьми из других образовательных систем – из Китая, Сингапура, Америки. Мне показалось, что у них даже стиль мышления отличается от нашего. Это было самое интересное – коммуникация, в обсуждениях и в поле.

- Были ли трудности в общении?

- Нет, у меня не было. У русских ребят был языковой барьер. У всех остальных – не было.

- А культурные барьеры?

- Нет. Вся дискуссия была построена на примерах из родных стран. Когда мы обсуждали города, ребята из Китая рассказывали, как у них. И это всегда были не жалобы, что, вот, мол, у нас так всё плохо. Это были описания проблем и найденные пути решения. Мне было интересно узнать про китайский скачок университетов – и в количестве, и в качестве. Они как раз были дети этой системы, воспитаны в них.

- Что стало результатом исследования Берлинской стены? Как ты осмыслил для себя это место?

-  Это точка, к которой тянутся люди со всего города. Это не только туристическая точка, в неё заложено много смыслов. Немцы её берегут, это очень важно и сильно, то, что история сохраняется. От истории не избавляются, как это делают в России, историю холят и лелеют, пытаются сохранить. К примеру, там очень часто можно встретить описания того, что значит Берлинская стена, что она разъединяла, в чём была суть конфликта. По сути, Германия была разделена на два лагеря, две большие страны. Любой житель Берлина или турист может прийти, почитать о том, как Стена ломала судьбы людей, вспомнить, потрогать, и всё это встроено в  ткань города. Это – важно. Сразу после Берлина я уехал на Летнюю школу Русского репортёра, на Волгу.

г. Кимры, Тверская область, Россия.

- Ты там лекцию даже прочёл! Как так получилось?

- Я, когда ехал туда, указал в заявке, что я работаю аналитиком и занимаюсь городом и университетом. Организаторы предложили мне прочитать что-нибудь про образование, про городскую систему образования. Я сказал: «Конечно!» и полтора часа, где-то связно, где-то не очень, рассказывал про взаимодействие университета и города и как это можно изучать. Мне понравилось.

- Как аудитория реагировала?

- Хорошо. Мне понравилось. Вначале было очень сложно, я хотел, чтобы люди задавали вопросы, больше улыбались. Но потом я понял, что, в принципе, всё было очень круто, потому что в самом деле много вопросов было. И когда в аудитории есть пара скучающих лиц – это нормально. Добиться, чтобы все были весёлые – для этого нужно быть большим профессионалом. В рамках школы РР мы провели исследование города Кимры, посвящённое жизненным траекториям молодёжи: их желаниям, их представлениям о будущем, об эмиграции, о высшем образовании и его необходимости. Это было тоже интересно.

- Узнали, что делает молодёжь в городе Кимры?

- Мы посчитали, что из примерно 250 выпускников, которые каждый год выпускаются из школ г. Кимры, 200 хотят уехать в большие города и поступить там в университет. Только одна треть из них хочет поступить в вуз для того, чтобы учиться. Другие просто хотят зарабатывать нормально. Они даже готовы остаться в Кимрах и жить там, но работать всё равно в Москве, т.е. быть «маятниковыми мигрантами».

- А те, кто хочет остаться – чем они мотивируют своё решение?

- Те, кто хотят остаться, хотят остаться ровным счётом из-за того, что не хотят ничего. В основном это маргиналы, но не интеллектуальные, а маргиналы по образу жизни.

- А твои коллеги из группы, с каким бэкграундом они были?

- У всех очень разнообразный. Ситуация похожа на Берлин -  у нас было всего лишь три человека из Москвы, а всего в группе было 35 человек. Остальные были из регионов. Для меня это было большое открытые, потому что мы опять же изучали города, и Москва была не на первом месте. Мы обсуждали проблемы города Тольятти, Уфы, Владивостока, Хабаровска, Воронежа. Я открыл для себя то, что в России не всё так мертво. Есть город Воронеж, который становится культурной столицей Черноземья, город Пенза, который тоже очень сильно развивается. К нам приезжало много лекторов, в том числе и из этих городов. Там был Свят Мурунов, который развивает в Пензе городское движение и объединяет городские сообщества. Мне всё это очень понравилось, и я, в общем-то после этого решил для себя то, что в России стоит оставаться, чтобы что-то качественно менять, менять систему с иерархии на сеть, если так получится.

Ещё к нам приезжал Директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив  – Дмитрий Песков. Мы вместе проводили мини-Форсайт образования. Это был новый для меня формат. Как мне показалось, он требует больше времени и на подготовку, и на работу в нём. Думаю, на Форсайт-флоте, куда ездили сотрудники нашей лаборатории, он раскрылся больше.

- Подводя итог этих двух поездок… Что изменилось в твоих подходах к городу, стал ли ты по-другому смотреть на высшее образование в пространстве города?

- Я думаю, что стал. У меня изменилась методологическая рамка – те методы, которые я использовал до этого, когда подходил к теме города и системы высшего образования, они изменились. Теперь я больше смотрю на процессы, на взаимодействие образования с городской средой. Тренд, который я вижу сейчас – образовательный суверенитет университета всё больше распыляется, и город уже берёт на себя те образовательные функции, которые до этого принадлежали только университету. Этот процесс мне интересен. Также эти две школы мне дали знания, которые я могу применить, в частности, теперь на программе Stanford U.S. Russia Forum, в которой, я, надеюсь, буду участвовать с темой «Изменение отношений университета и города с приходом новых технологий». Думаю, это неплохой итог лета!

Беседовала Татьяна Кулагина